Виктор Гвор - Улыбка Бога [СИ]

Берг оглянулся. Все, Матич ушел. Лужичанин и так прожил до безобразия долго. Кусок брони взорванного неведомым оружием бронетранспортера оторвал обер-лейтенанту правую ногу почти до паха. Отмучался. Везунчик. Еще успел расстрелять магазин верного «манлихера»… В кого он стрелял? Что видел обер-лейтенант на абсолютно пустой дороге?..

А гауптман — дурак. После первого провала надо было сворачиваться. Так нет же, «vzigrala retivaya!», так, кажется, говорят в России? Нет, надо же было выписывать сверхсекретный ночной «Вампир», долго и нудно пристреливать трофейные польские «УРы», тщательно выбирать площадку побольше, чтобы эти сволочи, умеющие читать мысли, не сумели засечь… И все лишь для того, чтобы фенке обошли его, как мальчишку? Чтобы Ганс-браконьер превратился в пускающего слюну идиота? Ганс, который в Александрии с одним ножом прошел через мириады крыс в канализации, испугался фенке?! Как?!

И план был хорош. Топорный и просчитываемый на первый взгляд. Но Берг не дурак, и противников дураками никогда не считал. И вроде бы просчитал все варианты…

Ложный штаб охранной дивизии, на самом деле, набитый разнокалиберным сбродом, от «хиви», до рядовых, выряженных в форму с «увесистыми» погонами. И две тонны взрывчатки, планомерно заложенной по территории… Четыре снайперских пары… Двое с «Вампирами». Для подстраховки. Или для выполнения основной задачи. Тяжелая пуля пробивала полтора сантиметра брони с трехсот метров. А если слегка поколдовать над навесками пороха, то и все два. Поколдовали. Подстраховали. Не было ни одного выстрела. Звук выстрела у польской противотанковой очень специфичный. Не перепутать ни с чем. Но… Скорее всего, парней вырезали русские, еще до атаки. Бесшумно подобрались и свернули шеи. Как цыплятам…

Не срослось. Изначально. Что-то Берг не продумал, не понял, не почуял. Так не могло случиться, но случилось. Никто из ребят, несмотря на всю «экранировку» алюминиевой фольгой и прочими хитрыми способами, не сумел выжать рычаг взрывмашинки. Собственно, до машинки и добрался только Берг. Но и он не смог. Просто руки не поднимались…

Их встретили фенке. Как они пронюхали, откуда будет нанесен основной удар? Почему ждали именно там? Какое-то чертовское чутьё. Да они и есть черти. Рога и хвост — совсем не обязательные атрибуты Посланца. Встретили и убили. Всех. Нет, почти всех. Его оставили. Дали уйти. Почему? Зачем? Чтобы осознал свое поражение, забившись на чердак полуразваленного дома?

Или это не фенке, а сами русские — черти, раз сумели договориться со Старыми? За всю историю Ордена такой фокус удался только легендарному капитану Швальбе… Но Швальбе сумел покончить с Виноградником. А Берг… Берг не сумел даже поднять в воздух кучку неудачников. Интересно, если они учуяли провода, был ли смысл нажимать ручку? Или машинка уже была отрезана от взрывчатки? Несмотря на дублирование системы.

Берг замотал головой, пытаясь прогнать настойчивое зудение невидимого комара. Стаи комаров. Гигантских. Каждый размером со слона. Большого, с крыльями и хоботом. И с двумя бомбами на внешней подвеске… Какой, к черту, слон?! Какая внешняя подвеска?! Обыкновенная. Между ног. Радостно подсказали комары, пищащей стаей туманящие остатки сознания.

«Сошел с ума», — вяло подытожил гауптман. Или действует контузия от близкого взрыва. Минометчики брали в вилку. Но промахнулись. Или сменили прицел специально? Никогда бы не подумал, что может получиться взрыв такой силы. А если бы взорвались все мины? Имели бы белорусский аналог Везувия? Рукотворный. Партизаны с минометами! Бред! А что не бред? Партизаны, нападающие днем? Старые, нападающие днем? Это не бред?

Что, вообще произошло? Почему бой оказался таким необычным? Будто бы на той стороне играл Орден. Но не современный, прошлый. Даже не тот, что разделался с Шварцвольфом, а те, изначальные. Крысолов и Первые. Предки пришли наказать потомков? За что? Да еще в союзе со Старыми. Нет, этого не может быть. Просто потому что такое невозможно. Или возможно?

Ладно, свихнувшегося Ганса можно списать. Необычно, но возможно… Инфразвук или еще что. Но остальные?

Отто Луц, получивший стрелу в грудь. Настоящую стрелу. Ясеневое древко, стальной наконечник… Большевики получили по ленд-лизу англичанина-ретрограда, не расстающегося с ростовым луком? Или?..

Молчун Вилли, по своему обыкновению, сыпящий во время боя цитатами из большевистских вождей, вперемешку с пулями… Он получил в висок не пулю и не осколок. Камень. Самый обыкновенный камень. Метал не йети. Человек. Из пращи. Еще одно оружие, которым уже мало кто помнит, как пользоваться… Кто убивал его ребят этим оружием? Оружием прошлого. Почему именно так?

Пальцы снова любовно коснулись ребристой рукояти «Вальтера». Интересно, серебряные пули так же хорошо разносят головы невезучих офицеров, как обычные?

— Фиг тебе, — пророкотал кто-то совсем рядом.

Фенке пришел. Собственноручно добить хочет. И правильно. Берг проиграл — Старый победил. Побежденный умирает. Закон.

— И убивать тебя не буду, — мохнатая рожа скривилась в усмешке. — И застрелиться не дам. Ишь, моду взяли, чуть что, сразу мозгами по полянке, и вроде не причем. Ошибки исправлять надо. Трудом. Будешь в Сибири снег убирать. Его там много. И смотри мне, чур, лопаты не ломать!

Повторение комариного наваждения? Нет. Совершенно реален. И стоит совсем рядом. Запах пота. Совсем, как человеческий. Но что-то мешается. Острое… Похожее на сгоревший порох…

— Хотя, нет, — Голос фенке не несет угрозы. Он полон раздумий и сосредоточенности. — Будешь полезнее в другом месте.

Перед глазами встали картины уходящих в небеса величественных гор, заметенных снегом. Черные тучи, царапающие брюхом по острым вершинам, проливающиеся на землю дождем, смешанным со снегом. И яркие человеческие фигурки, упорно стремящиеся вниз. Срывающиеся, замерзающие…

— Ты убивал. Время спасать. Понял?

— Не понял, — терять нечего. Совсем. — Почему?

— Тот, кого ты вспоминаешь, защищал людей и победил. Ты убивал людей — и проиграл. Он остановил войну. Ты разжигаешь. Помнишь, для чего создавали Орден? Помнишь, знаю. Ты первый, кто стал не на ту сторону. Неважно, каков внешний вид у нечисти. Сейчас она прячется под человеческим обликом. Но нынешние куда опасней Виноградника. Потому против нее объединились все. И люди, и Старые. А ты ошибся. Стал на черную сторону. И проиграл. Как всегда проигрывает неправое дело. Теперь понял?

— Да. Теперь понял.

Всё еще хуже. Он не только потерял своих людей. Он убил Орден. Дело отцов и дедов. «Проклятым» не назовут. Не узнают. Или будет все равно. Мертвым все безразлично. Рука опять потянулась к «Вальтеру».

— Нет! Еще не всё потеряно. Иди.

Контроль над телом вернулся на удивление легко. И бесследно пропал звон в ушах.

Грым смотрел в спину бредущему человеку. Странное ощущение. Верный союзник, ставший врагом. Матерым врагом с руками крови не по локоть, а по плечи. Но которого нельзя просто взять и убить. Которого удалось вернуть. Немалой ценой ценой, очень немалой. Слишком дорого обходятся ошибки.

Косте Ухватову этого не понять. Да и сам Грым понимает плохо. Что-то глубинное, из памяти предков. Или не предков… Может, богов?.. Какая разница? Главное, Берг понял. И ребята поймут. А не поймут, так пусть верят на слово.

Пусть идет. Дорога трудна. А до Гималаев далеко…

Эпилог

Сочинение на тему

Как я провел лето»

Ученика 6-го Б класса 437 школы

Первомайского района г. Москвы

Петрыкина Евгения.

Черновик

Этим летом я ездил с родителями в Белорусскую ССР, в поселок Дранницы. Это большой поселок, который расположен у черта на рогах посреди гнилых болот густых лесов. Когда империалисты говорят, что в Советском Союзе по улицам ходят медведи, они бессовестно врут. В Дранницах по улицам гуляют мамонты. Здесь расположен самый главный первый единственный в Союзе первый в Союзе мамонтоводческий колхоз имени Героя Социалистического Труда Василия Артеменка. (Пометка на полях: Мария Ивановна, это не ошибка! Артеменок он, а не Артеменко!)

Василий Андреевич самый главный советский мамонтовод. Это он придумал разводить мамонтов вместо лошадей и нашел в лесу самое первое стадо. Из того стада до сих пор жив мамонт Мишка. Он совсем седой. Василий Андреич разрешил мне на нем покататься.

Поехали мы в Дранницы на папиной машине, но туда ходят и рейсовые автобусы.

Василий Андреевич во время войны воевал, и его наградили многими орденами и медалями. И Мишка тоже воевал, но его ничем не наградили, потому что мамонтов награждать не положено. Зато сделали специальный колхоз в Дранницах и поместили туда Мишку и остальных мамонтов. Сейчас Мишка уже старый, а Василий Андреевич — на пенсии, но еще работает, хотя и не председателем. Он сильно возражал, когда колхоз называли его именем, но колхозники решили, что это правильно. Ведь Василий Андреевич в войну спас Дранницы от немцев. Тогда это была маленькая деревушка, и немцы хотели ее сжечь, чтобы в Советском Союзе не было мамонтоводства. Но мамонты и Василий Андреевич им не дали.